Александр Иличевский
ПОЛЕТ КАМНЕЙ
СВЯТОГО ГОРОДА
|
1. В начале 90-х годов в Яффо, во
время веселого, карнавального праздника Пурим, когда улицы городов Израиля
полны детей и взрослых, которые, устраивая всевозможные смешные проделки с
прохожими, шествуют в костюмированных одеяниях, изображая то подлеца —
министра Артаксеркса (Ахашвероша) — Амана, то спасительницу принцессу Эстер,
— произошел трагический случай. В кафе, где собрались на праздничную
вечеринку одноклассники одной из тель-авивских школ, ворвался одетый забавным
пиратом араб. Чтобы не вызвать подозрений, он некоторое время яростно и
увлеченно плясал в общем кружке, а потом достал из кривых ножен пиратскую
саблю и, прежде чем его успел пристрелить сотрудник службы безопасности, стал
размахивать этим совсем не бутафорским оружием в толпе детей. Потом на груди «пирата» нашли приклеенную
листовку с цитатами из Корана и разъяснением, с какой целью, он, участник интифады,
расстается с жизнью: главным образом, — с целью немедленного достижения
райского блаженства. Следующий
отрывок из речи Ицхака Рабина, ставший недавно, что называется, «цитатой
недели» СМИ Израиля, иллюстрирует жуткое соответствие этого трагического случая
с тем, что происходит сейчас в стране: «Прекратите бояться. Нет никакой
опасности, что это оружие будет использовано против нас. Передавая вооружение
палестинской полиции, мы преследуем цель, чтобы оно было использовано ею в
борьбе против Хамаса. Нет никакого сомнения, что палестинцы не допустят и
мысли, чтобы направить его против нас, так как они отлично знают, что в таком
случае достигнутые в Осло соглашения будут аннулированы, и земли их автономии
вернутся в старые границы. Заключенный в Осло Договор, несмотря на заявления
оппозиции, вовсе не является бесповоротным и неотменяемым». 2. Логика
Клаузевица — «война есть продолжение политики другими средствами» — имеет
явное, но никогда не принимаемое к сведению следствие: политика — та же война.
Следовательно,
у гнилой политики даже в мирное время есть жертвы: жертвы будущих военных действий,
голода, бедствий. Смерть потенциальная — та же смерть, поскольку рано или
поздно она — смерть — происходит. И
следовательно, политики — независимо от их, пусть даже самых благих
намерений, — в результате провоцирующие или не могущие предотвратить боевые
действия, в большей мере ответственны за человеческие жертвы, чем военные,
физически эти жертвы производящие. Мера
ответственности политиков больше потому, что к греху фактического
преступления добавляется грех лжи и лишения свободы выбора — стрелять или не стрелять.
Картина мирного процесса может быть вполне ужасной: еще небо над головой
сохраняет ясность, еще вокруг царит благоденствие, — а тени будущих жертв
прозрачно носятся в воздухе, сбиваясь в стенающие сообщества двойников тех,
кому положено умереть. Звуки их плача — флюиды трепета и тревоги, которыми
питается обреченность мирной жизни. Известно,
куда ведут благие намерения. Это знание, а также вышесказанное о логике
Клаузевица может прояснить суть того, что происходило и происходит на Святой
Земле сейчас и последние семь лет. Сейчас там идет война — тот же «мирный
процесс». И вот что важно: последние семь лет там тоже — в виде «мирного
процесса» — по нарастающей шла война. И чем более «мирным» был «процесс», тем
более кровавыми оказывались военные действия, отсроченные линейными законами
событийности. Сила вялого рукопожатия, совершенного Арафатом и Рабиным, уже
уложила несколько сотен жизней. Впрочем,
данное рассуждение давно уже общее место, особенно в свете событий начала
Второй Мировой войны. 3. Происходящее
сейчас в Израиле едва ли поддается анализу, хоть как-то способному опереться
на ясную описательную структуру. Обобщения же c необходимостью чреваты своей поверхностностью и даже огульностью.
Тем не менее, в любой попытке сжатого изложения их не избежать — и в этом,
безусловно, следует винить их автора. Более
или менее неосторожно можно сказать следующее. Израильское общество до
последнего времени было едва ли не парализовано своей поляризацией, каковая
смягчилась за последние недели некоторой коалиционной деятельностью в
правительстве — по принципу общей беды. С одной стороны, имеется секулярная
часть — «левые». Как правило, ее представители по всем признакам относятся к
истеблишменту. Это вполне обеспеченные во всех отношениях люди: по преимуществу
политики и отождествляемые с ними социально весомые круги общества. Все они
оптом подменяют кругов этих сытое желание спокойной жизни, желание содержать
свои задницы, капиталы и недвижимость в безопасности, — обобщенным
стремлением к миру с арабами, каковые по известным причинам представляют
постоянную угрозу их частному, рваческому благополучию. Влияние этой
немногочисленной группы людей довольно существенно благодаря тому, что в их
руках находятся рычаги государственной, политической, военной и — что едва ли
не главное — информационной власти в стране. Можно сказать, что могущество,
равно как и существование «левых» вообще, обеспеченно их «олигархическим»
происхождением. Плюс к этому, конечно, следует добавить
гуманитарно-гуманистические устремления социалистических настроений, но,
учитывая в этом отношении бессмысленность опыта западноевропейских «интеллектуалов»
60-70-х гг. (см., в частности, апофеоз такого опыта — переписку Ж.-П. Сартра
с генсеком Брежневым), — этот вектор можно без особого вреда для истинности
положения дел обнулить. С
другой стороны, находится чуть не вся страна: люди, которым ничего, кроме
Родины, терять нечего — люди, для которых идея религиозного сионизма, если не
смысл жизни, то по крайней мере — не пустой звук. Суть этой идеи проста:
евреи должны жить на Земле, которая была им заповедана не ООН, а Господом,
Богом их, Богом их отцов, Творцом Вселенной, Царем Израиля. Иными
словами, проблема данного противостояния исключительно метафизическая.
Благодаря этому ее конфессиональные, политические и социальные аспекты теряют
интенсивность своей актуальности. Ее, этой проблемы, основная особенность,
что она — «не от мира сего». Говоря еще проще, решение ее всегда находилось
на небесах, а не за столом переговоров или в телевизионных сводках событий.
Что, впрочем, касается и всей картины реальности как таковой. 4. Вот
отрывок из письма, отправленного не так давно из израильского города
Бней-Брака: «Левые не понимают, что это арабы сильные, а евреи слабые. У них
есть силы пять раз в день молиться, а у евреев не хватает на три раза. Они
готовы к затяжной войне, потому что умеют терпеть голод, холод, физическую
нагрузку. Они не жалеют ни себя, ни других. 12% из них готовы выгнать детей
под пули солдат. Они готовы воевать с нами сотни лет, но не пойдут на
компромиссы в отношении Иерусалима. Когда дикие кочевники нападали на
укрепленные города, кто был слаб, а кто силен? И кто
побеждал? Израильтяне не хотят воевать, они боятся экономических трудностей,
хотя до голода еще далеко. Еврейский народ деморализован, а это и есть
слабость. На Востоке все войны — войны духа и веры. По части духа и веры они
сейчас сильнее нас. Поэтому мы проигрываем, имея прекрасную армию и сильный
тыл. В точности, как в книге Судей: когда евреи теряли веру — связь с Творцом
— их одолевала крошечная армия идолопоклонников. Когда же евреи вновь ее
обретали, тридцать воинов Гидона за одну ночь разогнали огромное войско. Страшно
и символично, что наш премьер зовется именами двух героев книги Судей —
полководца Барака и судьи Эхуда бен Гера, каждый из которых отвоевывал страну
у захватчиков и возвращал евреям независимость и возможность служить Богу. А
у нас сейчас – Эхуд наоборот и Барак навыворот.» 5. Палестинцы
— арабы. Точно такие же арабы, как жители Иордании, Ливана, Ирака. Арабы
живут на 99,9% территории Ближнего Востока. Израиль занимает площадь, равную
0,1% площади региона. Однако, этот клочок земли не дает покоя арабским
соседям. Он им нужен для удовлетворения их жадности, зависти. За их
религиозной спесью стоят именно эти мотивы — мотивы жирного куска. Здесь мы
имеем дело с тем же механизмом погромов — черной зависти и грабежа — что и во
всей истории антисемитизма. То есть, иррациональная расистская ненависть,
каковую питали к евреям Амалек и Гитлер, в данном случае несущественна по
сравнению с жаждой разбоя. Насколько это делает еще более омерзительным
положение дел — неважно. Сколько бы земли ни уступили израильтяне, арабам
будет мало. Национальная
самоидентификация Израиля произошла в 1312 г. до н.э. — за двадцать веков до
возникновения ислама. Евреи
владели этой землей на протяжении тысячи лет, и после римлян жили на ней
последние 20 веков. Единственное
арабское государство, имевшее место на Святой Земле, просуществовало всего 22
года, начиная с 635г. Более
трех тысячелетий Иерусалим был столицей еврейского народа. Иерусалим
никогда не был столицей ни одного арабского или мусульманского образования.
Во время оккупации Иерусалима иорданцы вовсе не стремились сделать его своей
столицей и арабские главари не посещали его. Святые
места ислама как таковые в Иерусалиме отсутствуют. То, что мечеть Аль-Акса и
мечеть Омара занимают третье по значению место в списке мусульманских святынь
мира — идеологический миф ислама, вынужденно возникший из-за суннито-шиитских
войн, — когда, дабы избежать столкновений паломников разных мастей, необходимо
было либо искусственно разнести, либо выдумать новые святыни предназначенные
для поклонения. Интерпретация
17-й суры: пророк Мухаммед в своих ночных видениях отправился "…из
одного божественного храма [в Мекке] в иной благословенный храм святой [в Иерусалиме]"
— является продуктом незамысловатой фантазии. 6. Вот
названия городов, которые наиболее часто сейчас встречаются в сводках
израильских новостей: Гило, Бейт-Сахур, Элиша, Абу-Дис, Текоа, Шхем, А-Рам,
Бейт-Эль, Аната. А-Рам
— Рама — место рождения, жизни и смерти пророка Самуила. Аната — Антут,
поселение коэнов, в котором родился пророк Ирмиягу. Бейт-Сахур — поселение,
появившееся на поле Боаза. Это место — на расстоянии часового перехода от
Бейт-Лехема. В Бейт-Сахуре Боаз встретил моавитянку Рут, ставшую прародительницей
царей Давида и Соломона. Израиль
упоминается в ТАНАХе 2521 раз. Иерусалим упоминается в ТАНАХе 667 раз. В
Коране — ни одного. Некоторое
время арабы называли Иерусалим — Юлия, таким образом отдавая дань почитанию
римского императора Юлия Адриана. Сейчас они его называют Аль-Кудс —
по-арабски "святой город". Но именно в ТАНАХе 37 раз вместо слова
"Иерусалим" употребляется словосочетание "святой город". Арабы
владели землей Израиля всего 114 лет, с 636 до 750 года н. э. Другие
завоеватели, владевшие Святой Землей (аббасы из Ирана, фатимы из Северной
Африки, аюбы из Ирака, мамлюки из Египта, турки-оттоманы) были мусульманами,
но не арабами. То, что палестинцы имеют
какую-то связь с древними филистимлянами, выходцами с Кафтора,
потоками троянских царей — это не просто миф, это — бред. Иерусалим
в прошлом не только не считался святым городом у мусульман, но и пользовался
у них славой "никчемного и никому не нужного места". Мечети Омара и
Аль-Акса, как отмечалось выше, возникли в Иерусалиме как артефакты, нагруженные
сомнительной религиозной символикой. При этом их местоположение именно в
Иерусалиме не несло никакой смысловой нагрузки. С таким же успехом эти мечети
могли быть сооружены в любом другом месте, хоть на берегу Москва-реки. Святость
Иерусалима для арабов — более чем сомнительна. В мечети Омара есть рукопись
Корана — свиток длиной в 240 метров. Однако на этих метрах нет ни единого
упоминания ни об Иерусалиме, ни о мечети Аль-Акса. Святой город для мусульман
один — Мекка. У
еврейского народа есть лишь одна святыня — место, где стоял Храм. ООН,
кромсая Палестину, отвела 77 процентов территории исторической земли Израиля
под создание нового арабского государства — Иордании. «Левые» же готовы
отдать очередному арабскому государству — террористическому государству
Арафата — практически всю территорию Иудеи и Самарии. Израиль
успешно воевал на своей земле против пяти империй — Египта, Ассирии,
Вавилона, Греции и Рима. В истории цивилизаций тому нет примера. А что такое
Арафат? Ну, хорошо, Каддафи, Хусейн? 6. Центр
тяжести «вопроса о статусе Иерусалима» и топографически, и метафизически
приходится на Храмовую гору. Известные описания Конца Времен сообщают, что
решающие события этого Действа произойдут после восстановления в Иерусалиме
Храма Бога Авраама, Бога Ицхака и Бога Иакова. Место для этого храма было раз
и навсегда указано Всевышним царю Давиду на горе Мориа (ныне — Храмовой горе).
Это место и стало причиной и собственно — местом событий, приведших к
взрыву нынешнего конфликта. Вообще,
известно — «слово не воробей», особенно написанное в Святой Книге. Тем более
это так — если учесть, что начертанием Книги, собственно, и была создана Вселенная
— от начала времени до его конца. В свете данного убеждения не будет
особенным экстремизмом допущение — рассматривать некоторые литературные или
философские произведения, отличающиеся той или иной степенью харизматичности,
как дополнительное участие свободного в своей творящей способности человека в
общем Творении (идея эта встречается как в Каббале, так и в творчестве многих
поэтов: особенно ясно — у Цветаевой, Рильке, Пастернака, — убежденных, что со
времени конца эпохи пророков поэзия приняла на себя их профетические функции).
Вот,
кстати, несколько легкомысленный пример этого свойства cлова. Поэт
А.Парщиков лет 10 тому назад, по его собственному признанию, еще с трудом
зная, где собственно находится страна такая Албания, в стихотворение
«Деньги», согласно фигурально-интуитивным установкам своего способа письма,
поместил строчку: «В глобальных войнах победит Албания». Что из этого получилось,
стало известно полтора года назад из репортажей CNN о прицельных бомбардировках Белграда. Потому
иногда имеет смысл уделять более пристальное внимание уже сказанному, чем
обычно. Следуя этому принципу, я предлагаю внимательней взглянуть на то, что
написал Владимир Соловьев в «Краткой повести об антихристе», — приложении к
своей последней работе «Три разговора», созданной век назад, в той же
календарной окрестности, отличающейся обострением эсхатологических предчувствий,
в какой нынче находится наша современность. В.
Соловьев отличался от большинства своих коллег и тем более от своих
символистских адептов тем, что питал к евреям довольно теплые чувства. В
своей блестящей, карнавально-плутовской по жанру, «Краткой повести…» он уделяет
евреям хотя и несколько формальную (на первый, поверхностный взгляд —
обусловленную скорее динамичностью сюжета, чем онтологическими причинами), но
фактически решающую роль в разрешении описываемой им эсхатологической
коллизии. Имперская
власть антихриста, тоталитарно воплотившись в технократическом синтезе всех
бытийных аспектов цивилизации — национальном, философском, государственном,
идеологическом и т.д., — оказывается перед вопросом окончательного решения
своих экуменистических устремлений. Все мировые религии, кроме иудаизма, уже
ангажированы и готовы окончательно расплавиться в своей синтетической
ипостаси — в идолопоклонении имперской власти. Евреев,
численность которых «дошла в то время до тридцати миллионов», антихрист пока
не трогает, поскольку понимает, что их упрямство для него чревато. К тому же,
он успешно добивается от них содружества и сотрудничества, давая понять, что
он с ними — «одной крови». Более того, когда «он переселился в Иерусалим,
тайно поддерживая в еврейской среде слухи о том, что его главная задача — установить
всемирное владычество Израиля», евреи признают его Мессией. Но в решающий
момент, когда становится ясно, куда привели все его, антихриста, благие
устремления, когда евреи уже поставлены перед фактом множества чинимых им
расправ с теми, кто распознал в нем зверя и потому не покорился его
имперскому обаянию, — они, «считавшие императора кровным и совершенным
израильтянином, случайно обнаружили, что он даже не обрезан. В тот же день весь Иерусалим, а на другой день вся
Палестина были объяты восстанием. <…> Все еврейство встало как один
человек… <…> …Миллионная армия евреев овладела Иерусалимом и заперла
антихриста в Харам-эш-Шерифе [площадка на Храмовой горе, где был построен
императором экуменистический Храм, включивший в себя, помимо двух находившихся
там мечетей, алтари и прочих конфессий. — А.И.]. С помощью волшебного
искусства <…> императору удалось проникнуть сквозь ряды осаждающих, и
скоро он появился опять в Сирии с несметным войском разноплеменных язычников.
Евреи выступили ему навстречу при малой вероятности успеха. Но едва стали сходиться
авангарды двух армий, как произошло землетрясение небывалой силы — под Мертвым
морем, около которого расположились имперские войска, открылся кратер
огромного вулкана, и огненные потоки <…> поглотили и самого императора
и все его бесчисленные полки». Здесь наиболее интересны два сюжетных факта, которые следует оставить без комментариев, дабы не отягощать вымысел домыслами на его, вымысла, основе. Первый: Иерусалим так и не стал столицей антихриста, не покорился ему. Второй: факт «волшебного» переноса антихриста в пределы Сирии, каковой запросто может оказаться обратным ходом маятника в вышеупомянутой интерпретации 17-й суры. «Краткая
повесть об антихристе» В. Соловьева содержит еще одну подробность, которая,
возможно, косвенным образом комментирует произошедшее в Иерусалиме в канун
Рош-ха-Шана — еврейского Нового Года — 28-го сентября 2000, — когда Ариэль
Шарон, лидер правой парии «Ликуд» поднялся на Храмовую гору, чтобы встретить
там проклятия и камни палестинцев. Подробность эта в «Повести…» выглядит
совершенно случайной и оправданной только желанием автора достигнуть
некоторой беллетристической достоверности излагаемой череды событий. В этом
отрывке В.Соловьев упоминает дату созыва в восстановленном на горе Мориа
Храме Вселенского Собора, который был призван выработать окончательное
решение экуменистически-имперских устремлений антихриста: в «Повести…» эта
дата отмечает начало кульминации сюжетных событий. «Резиденция [антихриста] в это время была перенесена из Рима в
Иерусалим. Палестина тогда была автономною областью, населенною и управляемою
преимущественно евреями. Иерусалим был вольным, а тут сделался имперским
городом. Христианские святыни оставались неприкосновенными, но на всей обширной
платформе Харам-эш-Шерифа, от Биркет-Исрани и теперешней казармы, с одной
стороны, и до мечети Эль-Акса и «соломоновых конюшен» — с другой, было воздвигнуто
одно огромное здание, вмещавшее в себе кроме двух старых небольших мечетей
обширный «имперский храм для единения всех культов и два роскошные императорские
дворца с библиотеками, музеями и особыми помещениями для магических опытов и
упражнений. В этом полухраме-полудворце 14-го сентября должен был открыться
вселенский собор». Так вот, казалось бы случайная, дата — 14-е сентября, учитывая принятый
во время написания «Повести…» — в 1900 году — календарный стиль, почти точно
приходится на 28-е число того же месяца, на которое приходится начало
нынешнего арабо-израильского конфликта.
7. Три
недели назад Каддафи в своем обращении к ливийцам, выразился следующим
образом: «Я объявляю Израилю джихад. Скоро месяц Рамадан. Миллионы
мусульманских поклонников отправятся в Мекку. Всего арабский мир насчитывает
350 млн. душ. Почему бы одному-двум миллионам вместо Саудовской Аравии не
отправиться в Иерусалим — ведь там находятся мусульманские святыни и там эти
миллионы сразу получат шанс без задержки отправиться в рай, — то есть то, о
чем они привыкли молиться в Мекке и Медине?» Почти
одновременно с этим высказыванием Саддам Хусейн в течение восьми часов принимал
парад двухмиллионной армии иракских добровольцев, ополчившихся под знаменем
джихада против евреев и готовых в любую минуту выступить в военный поход на
Израиль, согласно своим убеждениям. Эти возможные события, к которым
призывают главы государств Ливии и Ирака, на фоне кадров хождения по кругу
стенающих сонмов мусульман на площади в Мекке, терзая воображение своим
умопомрачительным масштабом, могут вызвать только одну защитную реакцию мозга
— убеждение, успокаивающее сознание тем, что рай, в который они все
отправятся, на деле окажется адом. 8. Кстати, с метафизической точки зрения интересно, что Сведенборг утверждал, что в потусторонней жизни человек абсолютно свободен в том отношении — куда податься: в рай или в ад. Каждый, по Сведенборгу, после жизни получает то местоположение, какое ему по душе. Данное утверждение вовсе не противоречит, как может на первый взгляд показаться, положению о «воздаянии за заслуги», так как на деле субъект получает именно то, что он заслужил при жизни: в результате прошедшей деятельности подлецу будет противно находится в потусторонии среди приличных людей, и наоборот. То есть, пишет Сведенборг, не качество места пост-существования определяет его суть для человека, а сам человек является определяющим свойством его, места, сути. Таким образом, из мрака картинок предыдущего параграфа, проступает следующая догадка: а, в самом деле, не является ли мусульманский рай — иудейским адом? 12 декабря 2000г. |
Copyright © Copyright © E-mail: |